Реквием - Страница 42


К оглавлению

42

– Скажите, Вячеслав Олегович, где происходили ваши встречи с отцом Геннадия? В городской квартире или на даче?

– Как ни смешно, на улице. Мы выходим от Немчиновых, а Василий Петрович идет домой, или наоборот.

– Вот даже как?

– Видите ли, я редко встречался с Геной у него дома. Он не особенно любил, когда к нему в городскую квартиру приходили гости. А вот дача – совсем другое дело, там я бывал часто, потому что Гена проводил там больше времени, чем в Москве. Творческая личность нуждалась в тишине, покое и природе.

«Ничего себе тишина и покой, – подумала Настя. – А сосед по даче Белкин утверждал, что у Немчиновых постоянно собирались гости и устраивались шумные пьянки. И, между прочим, как раз во время этих пьянок Белкин и видел там господина Зотова. Что ж, можно понять желание человека не омрачать память погибшего друга».

– Правильно ли я поняла, что Геннадий Немчинов проводил на даче много времени и ваши частые встречи с ним происходили как раз за городом?

– И да, и нет. Мы с Геной встречались и в Москве, я ведь работал в то время в Управлении культуры, и нам часто приходилось решать множество проблем, связанных с его творчеством. Не забывайте, какое время было. Цензура во всем, в том числе и в музыкальном творчестве. Чтобы певец мог публично исполнить новую песню, авторы этой песни должны были провести свое творение через комиссию, которая ее либо одобрит и разрешит к исполнению, либо запретит как безнравственную и не соответствующую идеологии, либо выдаст целый список рекомендаций по переделке. В основном переделка относилась, конечно, к тексту, а не к музыке, но все равно дело касалось обоих авторов.

– А кто был вторым автором? – поинтересовалась Настя. – Кто писал тексты к его песням?

– Разве вы не знаете? – удивился Зотов. – Тексты писала Света, его жена. Она была талантливым поэтом. У нее даже сборники стихов выходили.

– Я этого не знала. Но это к делу не относится. Скажите, пожалуйста, Василий Петрович часто приезжал на дачу?

Зотов задумался. Он стоял перед Настей, покачиваясь с пятки на носок и заложив большие пальцы рук за пояс джинсов. Он так и не сел обратно в кресло, и от этого Настя испытывала определенное неудобство, потому что ей приходилось смотреть на него снизу вверх. Можно было бы, конечно, тоже встать, но очень не хотелось. Слишком уж удобные были кресла в квартире у Вячеслава Олеговича.

– А вы знаете, вот вы сейчас спросили, и я вдруг понял, что Василий Петрович там, кажется, и не бывал. Во всяком случае, я его там ни разу не видел. Хотя он, наверное, приезжал в другое время. Просто мы с ним не сталкивались.

– Геннадий ничего вам по этому поводу не говорил? Не объяснял, почему отец не приезжает за город?

– Да нет… Мы ни разу это не обсуждали. А почему вы так упорно этим интересуетесь?

– Просто так. Хочу понять, почему человек не ездил на свою дачу годами, а потом вдруг приехал и убил сына и невестку. А вы сами разве не хотите это понять? Ведь Геннадий был вашим другом.

– Постойте, – Зотов предупреждающе поднял руку, – вы подтасовываете факты. Так не годится.

– А как годится? – спросила Настя.

Ей все-таки удалось сделать над собой усилие и встать. Они были примерно одного роста, и теперь она могла смотреть прямо в глаза собеседнику. А глаза у Зотова были удивительные. Непростые глаза. В какой-то момент ей показалось, что в них таится бездна тоски и чего-то еще недоброго, но уже в следующую секунду это ощущение пропало. Глаза как глаза, большие, красивые, темно-серые.

– То, что я не встречал отца Гены на даче, вовсе не означает, что он там совсем не бывал. Он мог приезжать когда угодно, просто его приезд ни разу не совпал с моим. Может такое быть?

– Может, – согласно кивнула Настя, – с точки зрения теории вероятности вполне может быть. И меня бы устроило это объяснение, если бы вы приезжали на дачу к другу один раз в два месяца и всего-то в течение года. Тогда я с вами согласилась бы. Но вы ездили туда на протяжении нескольких лет не реже раза в неделю, правильно? Очень уж затейливо должна повести себя вероятность, чтобы признать, что Василий Петрович на даче бывал, а вы ни разу его там не видели.

– Ну хорошо.

Настя видела, что Зотов начал раздражаться. Она сама виновата, по привычке ведет разговор так, словно обвиняет его в чем-то и пытается уличить, поймать на лжи. Вот и с полковником Белкиным недавно произошло в точности то же самое, она вела себя так, будто заранее подозревала его в ложных показаниях. Немудрено, что Белкин сердился. И этот тоже сердится…

– Хорошо, вы меня убедили. Не стану упорствовать. Я готов признать, что отец Гены на дачу не приезжал. Не приезжал на протяжении нескольких лет! Вы понимаете, о чем это говорит?

– Понимаю. Это говорит о том, что отец и сын избегали друг друга.

– Вот именно, – с внезапной горячностью подхватил Зотов. – Гена не просто приезжал на дачу, он фактически убегал из дома, потому что не хотел находиться рядом со своим отцом.

– Или отец не хотел, чтобы сын находился рядом с ним, – подсказала Настя.

– Да, или отец не хотел, – повторил за ней Вячеслав Олегович. – Значит, между ними давным-давно что-то произошло. Может быть, в детстве или юности Гена поссорился с отцом так сильно, что они не смогли помириться, а с годами ситуация только усугублялась. Они вынуждены были жить вместе, потому что квартира была кооперативная, купленная на деньги отца, и разменивать ее он не стал бы ни при каких условиях, а купить собственную квартиру Гена не мог, у него денег не было на это.

42